На Финополис-2025Сочи в Краснодарском крае, председатель Эльвира Сабировна Набиуллина, глава Центрального банка РФ и президент Герман Оскарович Греф, председатель правления Сбербанка ввязались в ожесточённую дискуссию о том, как бороться с технологическими монополиями.
Исторический контекст регулирования банковского сектора
С начала 2010‑х годов российские регуляторы пытались построить инфраструктуру, которая бы снизила риск концентрации в руках одного игрока. В 2017 году Национальная система платежных карт совместно с Банком России запустила Систему быстрых платежей (СБП), требуя от всех банков подключения к единым переводам по номеру телефона.
Последующие годы стали полем для экспериментов: в 2022‑2023 гг. Сбербанк первым предложил QR‑коды для розничных расчётов, а уже через полгода НСПК представила собственный вариант, сделав конкуренцию внутренней инновации.
К 1 января 2025 года Центральный банк сообщил, что к осени 2026 года все системно значимые банки обязаны подключиться к единой системе QR‑кодов, а к 2027 году – и к менее крупным кредитным организациям с выручкой от 20 млн рублей.
Что случилось на Финополис‑2025
Дискуссия началась, когда Набиуллина заявила: «Если крупный участник развивает значимую инфраструктуру, через определённое время он обязан открыть технологию для рынка, иначе государство вынуждено создать альтернативу». Регуляторное насилие, как она назвала возможные принудительные меры, сразу вызвало реакцию Грефа.
Греф ответил: «Счастье, когда есть сильный игрок, который несёт бремя инноваций… Если вы поддерживаете слабых, система слабая». Он подчеркнул, что без сильного лидера рынок будет «раздутым» и не сможет финансировать дорогие разработки.
На вопрос о том, почему Сбербанк не делится технологиями, Греф пошутил: «У меня есть предложение к Максут Игоревич Шадаев, министру цифрового развития РФ – разделить поисковую систему Яндекса между всеми». Шутка была воспринята как мета‑критика возможного принудительного раскола.
Позиции ключевых игроков
Первый заместитель правления Дмитрий Пьянов, банкир ВТБ, подчеркнул, что «на ни‑наком рынке не наблюдалась добровольная передача монопольного преимущества». По его мнению, либо регулятор применяет давление, либо появляется реальная альтернатива.
Набиуллина, пытаясь сменить тон, добавила, что цель Центробанка – не «разделить» рынок, а «открыть» доступ к уже существующим платформам, чтобы новые игроки могли конкурировать на равных.
Греф же, вспоминая свои высказывания 2024 года, отметил, что действия Банка России в сфере платежей напоминают «заход за буйки», то есть ограничивают свободу инноваций. Он также напомнил о проблеме биометрических платежей, которые, по его словам, могут стать «угрозой для страны».
Экспертный отклик и общественное восприятие
Аналитики из «Экономической газеты» считают, что конфликт отражает более глубокую борьбу за контроль над цифровой инфраструктурой. По их мнению, Сбербанк контролирует около 40 % кредитного портфеля банковской системы и более 35 % депозитного рынка, что делает его ключевым узлом в любой схеме регулирования.
Эксперт по финтеху Ирина Ковалёва (МФЦ) заявила, что принудительное открытие технологий может замедлить инвестиции в R&D, но в то же время отсутствие доступа к критическим платформам препятствует развитию конкурентов.
Общественное мнение, измеренное опросом ВЦИОМ среди банковских руководителей, показывает, что 57 % респондентов поддерживают идею «открытых» API, однако только 23 % считают, что государственное принуждение – правильный путь.
Перспективы и возможные сценарии
Если Центробанк продолжит политику «регуляторного насилия», можно ожидать два возможных развития. Во-первых, появление государственных альтернативных платёжных систем, способных конкурировать с Сбербанком. Во-вторых, рост давления со стороны крупного бизнеса, который будет искать юридические пути обхода обязательных открытий.
Для отрасли критически важно найти золотую середину: обеспечить достаточную конкуренцию без разрушения бизнес‑моделей, которые вкладывают миллиарды в инфраструктуру. Как отметила в интервью директор по исследованию рынков банка «Открытие», «баланс между открытостью и защитой инвестиций будет решающим фактором для российской финтех‑экосистемы в ближайшие пять лет».
Ключевые факты
- Финополис‑2025 прошёл 8‑9 октября в Сочи.
- Главные участники – Эльвира Набиуллина и Герман Греф.
- В центре спора – обязательное открытие технологических платформ крупных банков.
- К 2026 году все системно значимые банки должны подключиться к единой системе QR‑кодов.
- Сбербанк контролирует около 40 % кредитного портфеля и 35 % депозитного рынка.
Часто задаваемые вопросы
Как регуляторное насилие может повлиять на инновации в банковском секторе?
Принудительное открытие технологий может снизить ожидаемую прибыль от инвестиций, что в короткой перспективе замедлит разработки новых продуктов. Тем не менее, доступ к открытым API ускорит появление новых сервисов от небольших игроков, повышая общую конкуренцию.
Что подразумевается под обязательным подключением к системе QR‑кодов?
С 2026 года все системно значимые банки должны интегрировать единый протокол QR‑платежей, разработанный НСПК. Это позволит клиентам использовать одинаковый QR‑сканер в любой точке страны, упрощая расчёты.
Кто ещё может стать объектом регуляторных мер?
Помимо Сбербанка, в фокусе регулятора находятся крупные игроки в сфере онлайн‑платежей и мобильных кошельков, такие как Яндекс.Деньги и Тинькофф Банк, которые уже обладают значительной долей рынка и могут стать потенциальными монополистами.
Какие шаги планирует правительство в ответ на спор «регуляторного насилия»?
Министерство цифрового развития, возглавляемое Максутом Шадаевым, готовит проект законопроекта, который будет регулировать порядок раскрытия технологических платформ крупными банками, но при этом сохранять их право на возврат инвестиций.